====> Гостиная

Комната закрыта на ключ. По привычке или специально, в этом бесполезно разбираться. Бредя следом за Канаме, зеленые глаза безустали сверлили затылок друга. "Скажи мне, с чего начать? Как подойти, чтобы..." Мысль прервалась скорых поисках ключа с элементами похлопывания себя по всем карманам. Ичиджоу нервничал, и это было не свойственно ему. Такому миролюбивому, непринужденному и беззаботному. Со стороны и для всех он был таким. А сейчас... нужно было быть серьезным.
- Нашел... прости что долго. Проходи...
Рука заломлена за голову, виновато почесывая собственный затылок. Золотистые пряди вновь прибывали в привычном им "аккуратном беспорядке". Такое пожалуй только Таку и могло прийти в голову. Смех смехом, а приятель уже медленно прошел вглубь комнаты. Походка Канаме... Странно что парень замечает за своим другом неповторимый ритм и широту шага. Молодой вампир отнекивался и моментально списывал все на дружбу.. хотя следовало бы основываться на аспекте более крепком, чем приятельские отношения.
На столе привычный беспорядок. Выписки, газеты, старые отчеты, горы манги повсюду. Имел бы место стыд. Такума аки сайгак пропрыгал по комнате подхватывая мангу различной тематики и складируя все это по разным ящикам.
- Не успел убраться еще..
Слова брошенные как бы в собственное оправдание, но не Курану, а самому себе. Чего еще чистокровный не видел у него? Вся эта ситуация выглядела предельно глупо. Однако это же был Такума Ичиджоу! Тут любая ситуация мягко говоря имеет статус легкой глупости и ребячества.
Собственно и разместить Канаме было негде. Взгляд бегал из угла в угол размышляя что освободить в первую очередь: кресло от вечернего костюма, свежих выпусков журналов и рисунков или же стул от любимых журналов, тетрадок и учебников? Делема так сказать не простая... А что было еще делать? Наскоро прибираться, пока президент сам не найдет себе место. Оставались веселые варианты с размещением. "Ха-ха... Специально для тебя Канаме: подоконник, край стола или кровать! " Едва сдерживая себя от смеха, Таку отправил свой парадный костюм в шкаф. Осталось всего ничего... мелочи из-под кровати, при виде которых округлились глаза. Видимо Айдо не заходил забрать собранные за неделю вещи для своей "канамеколлекции". И этот почти мусор, не иначе, сейчас был фактически на виду! Ичиджоу рванул вперед, пинком загоняя все под собственную кровать, заламывая руки за спиной и как-то нервно улыбаясь. Для полноты картины не хватало дергающегося века. Правда этого слава богу не было.
- Ты располагайся, не обращай на меня внимания.
С этой фразой парень юркнул к столу, быстро выискивая необходимые вещицы...

За всей этой суетой, Такума напрочь забыл о присутствии президента, полностью отдаваясь процессу уборки. А убирать было что. Самое страшное было то , что Канаме все же мог наткнуться на специфичное чтиво своего зама. Тот упорно прятал от всех многое, в частности любимые творения Ямане - самы. "Фей-сан такой симпотяга... что же Рю-сан предпримет? Аки-кун в беде.... а все этот русский..." Таку замечтался. Лишь голос чистокровного вывел его из транса...
-А тебе это, я вижу, нравится...
Изумрудны расширились чуть ли не в два раза. В руках приятеля было одно из творений Итсуки-куна. Первой мыслью было то, что полный псевдоним автора был Итсуки Канамэ-сан. Почему-то от этого стало немного легче, вот только когда блондин осознал ЧТО придерживают пальцы вампира... Да что уж там! Мысли быстро переключились с пикантного содержания журнала, наспех проскользнувшего перед глазами, как вся жизнь перед самой смертью, теперь взгляд устремился не на яркую обложку, а на самого Канаме. "Ой... ой...." Ичиджоу проглотил колючий ком, нерешительно шагая вперед. Что бы то не было, как бы сейчас вызывающе не выглядел комендант. "Я парень.. он парень... в руках яой... Шик, блеск, Такума! "
- Эмм... это так.... ерунда.
Крыть собственно было нечем. Потому как аргументы закончились, когда глаза стали прослеживать распахнутые полы рубашки. Мучительно медленно вниз и вверх, пока глазам не открылся свежий укус. Зрелище отрезвляло и пьянило одновременно. С одной стороны, как Куран мог позволить кому-то испить собственной крови? С другой... Все же Таку был вампиром. Как и любой подобный ему аристократ, быстро хмелел чувствуя чистокровного повелителя. Вампир уровня А. Если аристократы были изысканными десертами, то кем были чистокровные? Наверное это был божественный нектар. Губы произвольно сжались, еще одно мгновение и язык скользнул по ним. Оказывается они были такими сухими... Во рту пересыхало, только это была не жажда, скорее это следует назвать любопытством. Парень был любопытен. Относительно своего друга - особенно. Будучи правой рукой, ему доверяли многое. Вот только о самом Канаме в этом многом было всего пару строк.
Еще один нерешительный шаг. "Должен же я в конце концов забрать у него... эм... свою вещь! Да, точно! Свою. Вещь. Вот черт..." Такума зажмурил глаза, когда взгляд из непривычки скользнул немного ниже дозволенного. Резкий поворот - острее чем ледяной душ. Нервы продолжали шалить.
- Мы кажется поговорить хотели...
Юноша упорно старался не краснеть и ни в коем случае не чувствовать пронзительный взгляд. Перебирая все варианты, аристократ остановился на простых детских считалочках, пробегаясь по несколько раз и спотыкаясь на каждой строке...

-О да... мы поговорим...
От такого голоса Такума едвали не поседел. Ни к чему хорошему эти плавные ленивые полутона не привели бы. Даже повернув голову Ичиджоу не мог видеть выражения лица главы Курана. Потоки солнца не обжигали его, в принципе они были приятны. Но не тем теплом, которое любят простые люди... теплокровные... "А я себя сейчас как рептилия чувствую. Изысканное блюдо лягушачьи лапки в молочном соусе. Черт, Канаме, ну за что? Я же только..." Такума набрал в легкие воздуха, собираясь с духом. В конце концов его прямая обязанность известить президента о недавних событиях. В висках билось только одно: "Долг. Долг. Долг... Какой же ты..." Едва юноша успел повернуться, губы приоткрылись выпуская очередной лепет о дедушке, и еще всякий прочий нечленораздельный бред, как Канаме схватил его. Веки всего на секундочку скрыли глаза, попросту моргнул, как очутился на кровати.
Теперь уже не было сомнений. Чистокровный голодным зверем завис над своей правой рукой. Неужели он не одумается? Надежды не было, особенно когда от этой самой надежды отвлекал непристойный вид коменданта. Природа вампиров очень близка к человеческой, а в случае с Такумой - еще ближе. Мог ли он сопротивляться? Конечно же нет. Не мог не потому что это фактически был его чистокровный господин. Но еще и потому, что это Канаме. Он знает его достаточно и... понимает. "Я пытаюсь оправдать свою безысходность, разве ты не видишь?" Ичиджоу отвел глаза в сторону, поворачивая голову. Казалось бы, что в этом такого? Вампиры уровня А часто лакомились аристократами. Только парню пока еще не приходилось бывать десертом. Разве что когда-то давно... очень давно... и это был Канаме...
Странно было что воспоминания окутаны пеленой. Такое трудно забыть, как первый поцелуй, как первый танец. Непрямое родство построенное на крови и кровью связанное. Возможно сейчас "дружба" прозвучало бы как-то глупо. Таку не был куклой, но он оставался верным президенту.
Изумрудный взгляд встретился в темно-вишневым. Глубокий, горящий, всепожирающий, какой-то ядовитый и отчего-то сладкий. Именно сладкий. Такума чувствовал запах ванили, случайно окутавший легкие. Сочетание жесткости и этой едва ощутимой легкости. Удивительно, особенно для Канаме. Раньше такого он не замечал за своим приятелем. Однако это ему... нравилось.
- Канаме...
Таку понимал, что если не заговорит, то попросту утонет в безде его глаз. Воля была давно сломлена, на что молодой вампир надеялся было не ясно. Он перебирал в голове все возможные варианты, четно пытаясь распутать этот клубок. Минуты тянулись так медленно, еще более лениво чем мгновение назад прозвучал голос Канаме. Будто бы большой персидский кот развалился на шелковых подушках, посапывая и согреваясь в  потоке солнечных лучей.
- Почему?..
Сухие губы шептали на автомате, а едва загорелую кожу покрыли ощутимые мурашки. Дрожь. Что это было? Страх или... предвкушение неизбежного?... Обреченность ли?

-Что же дедушка..?
Вот он.. едва ощутимый шанс, ускользающий как песок сквозь пальцы. Его можно поймать всего на один краткий миг. Ичиджоу не мог его упустить. Ведь после... как ему вести себя с Канаме после? Страх происходящего уступил место страху грядущего. Парень не мог жертвовать дружбой ради утоления голода, хотя задней мыслью понимал что параллельно с этим он хочет утолить его голод. Желания. Тонкие иглы впивающиеся под короткие ногти, крохотный электрический заряд на кончиках пальцев. Это приятно.. этого мало... это пугает, потому что перед ним глава Куранов.
Опасная аура. Стоит чуть отвлечься, как она поглотит тебя, всего без остатка. Не даром этот клан является сильнейшим. Слухи всегда имеют почву под собой, данная ситуация не была исключением. Такума не отрываясь смотрел в глаза приятеля, не позволяя себе лишнего вздоха. Почему так происходит? Появилась какая-то жалость. Осознание того, что друг действительно голоден. Что его мучат собственные переживания и тревоги. И все они сводятся к одной маленькой человеческой девочке. "Тебе больно, Канаме?" Простой вопрос повисший где-то между двумя молодыми людьми. Ответа не последует, его и не ждут. Чистокровный хранит все свои мысли при себе, не отличаясь особой разговорчивостью, обдавая холодом. Иногда на губах проскальзывает легкая улыбка. А рядом с ней... он расцветает. Такума видел это раньше, видет и сейчас. Юуки-чан имеет особую власть над президентом. И этой власти есть одно простое определение...
От чего-то на душе стало спокойнее. Уже не страшно было то, что возможно последует далее. Пусть так, но он может облегчить участь друга. Покорностью ли можно было обосновать перемену настроения? Скорее нет, чем да. Нерешительность оставалась, а зеленые глаза по прежнему излучали страх. Все же вампир был опасен в таком.. игривом настроении. Что будет если он зайдет чуть дальше? Таку не мог исключать любой исход, потому пальцы судорожно сжали простынь, а дыхание, только восстановленное, вновь остановилось. Взгляд изучал лицо, пытаясь отыскать ответы на незаданные вопросы. Но их не было, как впрочем и раньше.
Язык отказывался поворачиваться, губы двигались не произнося ни единого звука. Даже как прежде. Ранее Ичиджоу мог хотя бы что-то мямлить, теперь же просто смотрел выжидая.. Чего он ждал? Он должен говорить! Только эти мысленные установки были проигнорированы. Против Канаме у парня не было ни единого шанса...
Легкий поворот головы. Слабое прикосновение губ к холодной коже руки. Она похожа на мрамор, кажется в ней нет жизни. Только Такума знал, что Канаме это почувствует. Властные руки, держащие крепкой хваткой гармонию, в один момент могли ее разрушить. Пальцы не раз сходившиеся на шее врага либо неверного. Все можно было увидеть... всего лишь одно мимолетное прикосновение...
Этот маленький шажок навстречу. Все еще страшно, все еще не знал что ожидать, но... Что-то или кто-то диктовал ему, что следует делать.  Юноша все еще в плену, прижат к собственной постели, а над ним его друг. Сама неординарность ситуации захлестывала новой волной. Что это было? Парень затруднялся ответит однозначно, однако же предпочел плыть по течению, дабы избежать вспышки гнева Канаме... и утолить свое любопытство. Его ли одно? На эти вопросы, нет внятного пояснения...

Необъяснимо. Почти нелепо, а через минуту возможно даже и смешно. Но... Канаме не станет, уже нет. Минуты тянуться все дольше, продолжая свою игру на перегонки. Бег по бесконечности. Бессмысленное занятие, в которое сейчас окунулся Такума. Бесконечностью был глава Куран. Его глаза, искрящиеся, отражавшие невидимое пламя. Оно не для аристократа. От этого под ложечкой засосало... Стало больно, до хруста в ребрах и позвоночнике. Тело бренной ношей осталось лежать на кровати, когда "кровавый принц" поднялся, оставляя за собой легкую дрему. Было естественно чувствовать усталость. За окном был ясный день. Сравнивать обычную бессонницу и нечто подобное, что сейчас испытывал на себе Ичиджоу... более чем просто нелепо.
Озорные лучи скользят по комнате, когда часть шторы с треском срывается вниз. Совершенство объято ласковым светом. Но чистокровному никто не почувствовать этого тепла, которое нежит его бледное тело. Такое холодное. Всего минуту назад аристократ мог ощутить это на себе. Конечно он тоже вампир, но до сего не знал насколько холоден его друг. На душе тоскливо, мысли тешит лишь то, что в этом мире он не одинок. Что есть та, способная согреть, растопить лед.
-Так что с новостями?
Таку поднимается неспешно. Поправляет форму , присаживаясь на край. Действительно, он чуть не забыл с какой целью звал президента. Сознание просто пересекало все попытки вспомнить о долге. Была ли в этом замешена магия чистокровных? Ичиджоу знал что комендант не пользуется подобным, считая это унизительным для себя. Даже Сейрен... Она подчиняется добровольно, благодаря связи способна слышать волю своего господина. Не он выбирал ее, она пошла за ним. Как и все вампиры ночного класса, как и сам Такума. Приятно было осознавать что способность самостоятельно мыслить была у всех его друзей, но по велению рока , в близи Канаме все теряли голову, теперь и юноша входил в это число.
- Да, прости. Я отвлекся немного...
Привычный жест - ладонь теребит собственный затылок, а на губах виноватая улыбка.  Вице-президент поднимается и в два шага подходит к столу, мимоходом бросая взгляды в сторону приятеля. Он все еще стоит на месте, оно и к лучшему. Пальцы вытаскивают письмо из стола. Там всегда стерильный порядок. В делах академии этот небрежный блондин весьма аккуратен, как и во всех поручениях главы Курана.
- Я был у дедушки. По мимо простых любезностей он передал тебе это. Я не вскрывал, так как это от совета. Но примерно знаю... предполагаю что там
Молодой вампир быстро себя поправил, вскрывая конверт. Печать совета. Яркий узор на алом воске. Все осведомленные вампиры от уровня С и выше знакомы с этими символами. В непринужденном жесте, Такума протягивает письмо приятелю, не смея раскрыть согнутую пополам бумагу.
- Все что касается моей поездки, это все. Есть еще кое-что... это о Юуки-чан...
Блондин взглянул на президента, выкидывая из головы происходящее на кровати. "Думаю так будет лучше. Меньше проблем для тебя..."

-Я знаю.
Такой непринужденный. Как всегда без единой эмоции. Канаме всегда выглядел старше, особенно это хорошо проявлялось в детстве. Совместные воспоминания вызывали только улыбку.
Еще вчера Таку наблюдал, как его приятеля постоянно уводят от всех едва тот успел прийти и перекинуться парой фраз. Он такой задумчивый и такой маленький. А блондин, всегда веселый и через чур любопытный. Еще Шики... Сейчас он стал более молчаливым, чем в то время. Возможно модельный бизнес сделал его таким. Каин теперь более безразличный, а Рука все так же "защищает" честь Канаме. Прошло достаточно времени... однако много остается неизменным.
Яркие отблески в сознании вызывают тот эпизод, когда комендант вошел в дом Ичиджоу. Первым его встретил Асато. "Дедушка никогда не упускает возможности польстить Канаме. " Глава Совета старейшин, как и сам совет всегда подбивали клинья под чету Куранов. Это было очевидно еще Джури и Харуке. Такума же мог только догадываться что по сути твориться в семье приятеля. В тот день у нынешнего президента было особенно плохое настроение. Оно не выражалось как и прежде ничем кроме еще большей бледности лица, отстраненным взглядом и задумчивости. Дедушка сообщил внуку что родители Канаме покончили с собой. Только при этих словах в глазах чистокровного появилось что-то, что исчезло почти сразу. Множество тогда оставалось не ясным, только Таку не акцентировал на это внимание. Тяжело было видеть приятеля таким и блондин задался целью хоть как-то помочь. Сколько всего он перебрал пока в итоге не облил Канаме водой. Эффект - чистокровный вампир сверлил назойливого мальчишку разгневанным кроваво-алым взглядом. На что Такума звонко рассмеялся, вызывая ответную усмешку. Всю неделю Ичиджоу младший не отходил от друга продолжая щебетать что-то, кажется еще больше раздражая. Однако как и прежде на блондинистого мальчишку у вампира не поднималась рука.
- У ворот был уровень Е. Удивительно что эти животные теперь нападают стаями. Они целенаправленно двигались на академию. Не считаешь это странным? Они могут охотится по чьему-то приказу?
Такума смотрел на главу Курана. На фоне золотистых орнаментов он выглядел так ярко и четко, несмотря на то, что кровать и прилежащее к ней пространство окутывал мрак. Когда-то давно парень видел, как вампир срезает бутоны алых роз, думая о чем-то и буквально раздавливая бархатистые головки цветов в своих властных ладонях. Это действие не вызывало отвращение, но более никогда Такума не смел сравнивать Канаме с розами.. Эти цветы благородны, статны, изящны, их шипы опасны. Есть что-то общее... но они беззащитны перед ним. Куран более драгоценен и не повторим, уникален и невероятен.
- Мы с Шики и Каином прибрались немного. Пока Кирию отвел Юуки-чан куда-то подальше. Ее не ранили, так что можешь быть спокоен. Сомневаюсь что они уже предоставили отчет Кроссу.
Юноша облокотился спиной на край стола, скрещивая руки на груди. Зеленые глаза все так же не выпускали Канаме из виду.
- Послушай, Канаме.. Может их нападение связано с...
Ичиджоу все же решил не заканчивать фразу. Но внутри его терзали подозрения. "Не вызвано ли это приездом Леди Куран? Все же так много событий. Немного неожиданно, ты не находишь?"

...по чьему?
- Это я и  хотел у тебя узнать. "Старейшины уже как-то узнали это... и наверняка знают больше. Ты тоже так думаешь? Дедушка был не многословен, много расспрашивал о тебе..." Такума тяжело вздохнул. Любопытство Асато не означало ничего хорошего. Он не мог идти против родственника, но воспитанный аристократ ставил дружбу выше долга перед семьей. Старые устои начинали изводить молодое поколение, семья требовала беспрекословного подчинения. И  это было унизительно. Потому Таку решил оставить совет и деда, ради того чтобы быть по правую руку от главы Курана. Но не променял ли юноша "шило на мыло" ? Нет, разумеется. Оставаясь при властном родственнике, парень должен был переступать через многое, что было дорого ему. Алчущий властью совет напоминал дворовых псов, брызжущих слюной. Отравленные ядом, выискивающие в глазах сыновей безграничную любовь и упивающиеся беззаботной жизнь. Разбредаясь по домам создавая видимость своей необходимости, лижущие пятки своему господину. Было вполне понятно почему Канаме ненавидел совет.
Взгляд вновь вернулся к президенту ночного класса. Все более непринужденная обстановка. Алые глаза ловят изумруды, затягивая в свои бездонные омуты. Невыносимо даже дышать. Кожа покрывается мелкой испариной.
-Кросса нет в академии уже пару дней.
Все становится на свои места в момент. Ректор становится слишком непредсказуемым, ко всему прочему, будто бы специально игнорируя происходящее... А происходило многое. Многое не позволявшее выпускать из рук оружие. Даже сейчас, находясь в собственной комнате Ичиджоу мог в один шаг достичь своей "спутницы" чтобы направить сбалансированное лезвие против врага. Это было, это есть, это будет всегда, пока в его помощи нуждается приятель. Чистокровные не марают собственные руки, для того есть такие как...
-Благодарю, Сейрен.
Паренек слегка улыбается, когда замечает небольшую оттепель в голосе вампира. "Правильно. И сейчас ты диктуешь свою волю другим. Почему же не используешь меня так же как и остальных? Странный ты...если бы я тебя не знал, наверное так бы и думал, Канаме."
-Таку...
Зов. Вот он. Тот которому нельзя противится. Теперь нельзя думать ни о чем и ни о ком другом. Мир за пределами комнаты не должен существовать. Такума сосредоточенно выслушивает, осознает где-то глубоко в собственном сознании, но внутри тишина. Легкое умиротворение, ошибочно напоминающее послевкусие экстаза. Шаг в сторону постели, где все так же находится друг. Небрежная поза, одежда. Но все настолько гармонично и притягательно что в пору и привыкнуть к такому Курану.
-Я не появлюсь в Совете. Даже из-за таких выходок.
Кажется что голос настолько близко. Можно потерять свой слух. Однако тихий. Как всегда холодный. Юноша не останавливается целенаправленно двигаясь к кровати. Он звал, значит нужно идти. Звал без слов, возможно и неосознанно, а ведь что-то тянет. Вампирское естество заставляет падать на колени, унижаться и совершать безумные поступки во имя хозяина. Такое Ичиджоу даже осознавать тошнотворно. И все же он слышит, идет. Уверенный что Канаме не поступит так... с ним не поступит.

Движение вперед. Навстречу. Похоже на танец. Не простой классический вальс, и не пламенное танго. Это был танец с собственной тенью, в этой тени таилась смерть... Ощущение холода перемешивается с жаром, еще больше затрудняя дыхание.
-Ты ведь знаешь ЧТО ИМЕННО готовит мне Совет.... Твой дедушка хорошо подготовился?
- Я... Слова теряются где-то внутри. Что можно было сказать , когда рука Курана подзывает, когда легко касается в таком привычном жесте наполненном властью и опасностью. Привычные составляющие продолжают удивлять только когда приходится испытать все на собственной шкуре. Зрачок пьяно расширен, но продолжает ловить всю грацию движений президента.
-Я не хочу ранить тебя, убив его.
Такуму словно облили холодный водой. В голосе Канаме некая забота... которой до этого с трудом удавалось разглядеть.  Однако слова.. слова заставили задуматься и отрезвить мысли. "Зачем ты это говоришь, Канаме? Я не понимаю тебя зачем?" Он не шелохнется, потому как не знает как себя вести, как ответить. Это слишком неожиданно. Быть может он говорит не про его деда? Может о ком-то другом? Да, именно. Не может же комендант... Сердце замирает и сознание четко формулирует: "может".От этого пальцы слегка вздрагивают.
Сейчас Канаме проверяет его. Пойдет ли Ичиджоу против своего родственника, следуя за ним или же испугается. Глаза скользят по величественному лицу, опускаясь внизу, чтобы скрыться от этого багрового натиска. Что он должен ответить? На подборку слов нельзя тратить больше отведенного времени, либо же это будет обозначать что Таку сомневается в своем решении... сомневается в приятеле.
- Совет лишь пешки на той шахматной доске...да? Юноша вспомнил, как не раз зайдя в комнату главы, чтобы пробудить его ото сна, бросал взгляд на шахматную доску. Фигуры перемещались вопреки законам этой логической игры, их было не равное количество и почему-то становилось не по себе. Куран никогда не делал что-то просто так. Его расчет и тактика были удивительны, Такума старался понимать его как можно лучше изучая его повадки со стороны. Но как бы внимательно он не наблюдал, в итоге друг всегда оставлял множество вопросов. Самый загадочный человек, которого когда либо встречал молодой вампир. Даже скрытный дедушка не был таковым. Все его планы были знакомы в той или иной степени.
- Если ты решил так, значит у тебя есть причины, Канаме. Надеюсь ты скажешь мне, что... Такума остановился. А стоит ли ему говорить? Ведь он в душе давно готовил себя к этому, несмотря на то что ненавидит убийства. Особенно не хотелось пачкать доброе имя академии Кросс. Канаме был ее представителем в мире вампиров, как опекун для ребенка защищавший свое чадо от всех напастей.
Юноша знал что находится в письме. Там были строки расхваливающие чистокровного, будто бы старейшины совсем не понимали, что этой грубой лестью они лишь раздражают главу Курана. А в конце только тонкий намек на то, что они ожидаю вампира в ближайшее время к себе. Внизу всегда стояла подпись Асато. Было омерзительно. Дедушка подписался на этом клочке бумаги без стыда и угрызений совести. Однако Ичиджоу младший и не замечал что подобное когда либо присутствовало у вампира, потерявшего счет годам...

Он позволил слишком многое. Такума сам понимал что зашел далеко. Настолько что смог задеть, подобно тому как тонкая иголка тревожит чувствительную подушечку пальца.  Он заметил... нет, даже почувствовал это. Канаме вновь поставил непреодолимую преграду не позволяя юноше понять суть.
Слова о шахматной партии подтвердили догадки. В действительности глава Куран был слишком далек от этой комнаты, этой академии, этого мира... Отстраненность и присущая ему мятежность духа. Парень любовался этим, пока не ощутил далекую боль. Пальцы чистокровного сжали пшеничные колоски волос. От чего-то становилось дурно. Дыхание Канаме оказалось не таким горячи, напротив, оно было леденящим душу. Молодой вампир немного осел, осознавая что ждет от него президент. Эта покорность давалась ему с великим трудом, так как он боялся... всегда боялся, но не показывал этого на публике. В контраст со всем губы оказались мягкими. Всего мгновение они зависли над бархатом кожи. Перед глазами Ичиджоу проносилась его жизнь... особенно яркими были те эпизоды, где он только познакомился с Канаме, как маленький чистокровный жил в доме дедушки, как он вечно хмурился, а потом смеялся над выходками назойливого блондина, как возмущался по первости что Таку зовет себя его другом... В какой моент Канаме действительно стал другом Такумы? Трудно было ответить, но это постоянно тревожило юношу. Блондин занес руку, уже желая вцепиться в плечо вампира, от своей безысходности. Однако же все оказалось не так...
Эти губы, что не раз сводили с ума многих как девушек так и юношей. Сейчас они коснулись шеи. Просто коснулись, без намека на что либо. Это так странно, чувствовать как от одного места, там где кожу словно обожгли, разбегаются мурашки. Все тело своид судорога, конвульсия. Почти безумие, рассудок почти помутился, еще капля и сосуд не выдержит напора. Комендант остановил себя раньше оставляя Такуму чуть ли не задыхаться от покинувшего его тело напряжение.
-У тебя есть время переодеться, пока я расположу Джури. Подожди меня в гостинной.
Парень немного распустил свой галстук, чтобы избавится от душащего ощущения. А перед глазами валялась та самая манга которую недавно касались руки Канаме... "Начинаю мыслить как Ханабуса. До чего я докатился, ты  мне не скажешь?" Почему-то все тревоги снова ушли, так же внезапно как и появились. Ичиджоу выдохнул и улыбнулся в ответ своему другу.
- Ты все же решил посетить Совет? Хорошо, я буду в гостиной и попрошу подать нам машину... или ты решил прогуляться по солнышеку? Последнее было такой глупостью, такой естественно глупостью в стиле этого зеленоглазого блонда. Но кажется его речь не была услышана. Зверь уже захлопнулась за комендантом.
Ждать было нечего. Таку распустил галстук, скинул пиджак и рубашку с символами академии на манжетах  и воротнике. Ее место занял свитер, а прямые брюки сменили джинсы. Парень ненавидел классические костюмы, в которые его впихивал дедушка. А теперь, когда у него есть свободный выбор он набивал шкаф всем чем только мог. Кажется Айдо пошутил однажды и подарил ему юбку, над которой долго они с Каино хохотали. А Шики лишь фыркал, когда дело дошло и до него. Ну что можно было сказать. Парни ночного класса следили за собой, однако Шики следил за модой, а уже мода - за ним и Римой. Рука просто отмалчивалась по этому поводу, так как одевала лишь то, что нравится главе Курану, пусть это даже было трижды неудобно. Сейрен кажется имела один и тот же костюм в различных расцветках и просто меняла его. Вот только шутить об этом даже Такума не мог, девушка с норовом и очень быстрой реакцией. В случае чего, пришлось бы долго успокаивать ее вспыльчивый характер.
Всего каких-то минут десять и Ичиджоу уже крутился перед зеркалом пытаясь устроить свои волосы хоть куда-нибудь. Вышло как обычно. Вместо расчески - пятерня пальцев.  Напоследок задвинув кроссовком свои туфли за шкаф парень вышел из собственной комнаты спускаясь в гостиную, как и было велено....

==> Гостиная